ХЕНДРИК СТРИК
С 2019 года является профессором вирусологии в Боннском университете и является преемником Кристиана Дростена. Он также является директором Института исследований ВИЧ.

ZEIT ONLINE: Профессор Стрик, какое у вас настроение?

Хендрик Стрик: Спасибо, хорошо. Студенты-медики, которые поддерживают нас здесь в исследовании, невероятно мотивированы. И Гангельтер великолепен. Школьные учителя испекут для нас пироги, и в течение нескольких дней все было оборудовано WiFi, а внизу была установлена ​​компьютерная станция.

ZEIT ONLINE: Вы на самом деле эксперты в вирусе HI. С новым коронавирусом Sars-CoV-2 вы стали востребованным специалистом-вирусологом. Как это лично для вас?

Streeck: Sars-CoV-2 определяет каждый день. Я не помню, чтобы когда-либо думал о чем-либо еще. И это правильно. Covid-19 становится все ближе и ближе ко всем нам. Почти каждый из нас теперь знает кого-то, кто заражен.

ZEIT ONLINE: Многие люди смотрят на количество случаев каждый день в эти дни и спрашивают себя: окончательно ли выравнивается кривая? что вы об этом думаете?

Стрик: Это хорошо, что число растет, и возможности клиник все еще не превышаются. Это признак того, что наша система здравоохранения может многое сделать. К счастью, до сих пор у нас не было ситуации, в которой мы должны были решить, с какими людьми еще можно обращаться. В любом случае, количество бесплатных коек для интенсивной терапии для меня самое важное. Это показывает, есть ли у нас возможности для лечения тяжелых случаев Covid 19.

ZEIT ONLINE: Существует публичная дискуссия о том, слишком ли политическая политика прислушивается к отдельным экспертам. Как вы себя там классифицируете?

Стрик: В данный момент вы слишком полагаетесь на модельные расчеты. Но эти модели полны предположений, которые никто не проверял. И часто это только ошибочное предположение или одна вещь, которую игнорируют, и вся модель рушится.

ZEIT ONLINE: У вас есть пример?

Стрик: В «действительно хороших» модельных исследованиях Императорского колледжа, посвященных прогрессу эпидемии, авторы предполагают, например, что 50 процентов домохозяйств, в которых есть случай, не соблюдают добровольный карантин . Откуда такое предположение? Я думаю, что мы должны создать больше фактов.

ZEIT ONLINE: Это именно то, что вы хотите сделать в Гангельте. Вы только что начали самое всестороннее исследование Covid-19 в Германии на сегодняшний день. Какова твоя цель

Streeck: Мы впервые тестируем на выборке представителя населения Германии, заражены ли они коронавирусом или нет. И это с помощью анализа мазка и антител в крови. Таким образом, мы также можем оценить количество незарегистрированных инфекций. В общей сложности мы обследуем 1000 человек из 500 домохозяйств. Они просто приходят в школу у нас, двенадцать домов в час. Здесь мы спрашиваем их, например, были ли они на карнавальной сессии, с которой, как говорят, началась вспышка в этом регионе; Если у вас есть предыдущие медицинские условия или вы принимаете определенные лекарства, которые могут усугубить инфекцию. Затем мы берем кровь и мазки из горла. На вторник мы пригласили всех участников на карнавальную сессию. Даже если ты не веришь в это еще не все они были проверены. Кроме того, моя докторант в настоящее время реконструирует сессию. Он спрашивает участников, где именно они сидели на собрании, и с кем они разговаривали.

ZEIT ONLINE: Можно ли реконструировать цепь инфекции таким образом?

Стрик: Надеюсь. Мы начали записывать, кто кого мог заразить. Снова и снова подозревалось, что вода для полоскания не дезинфицировала пивные бокалы должным образом и что люди были заражены. Но это, вероятно, не правда. Большинство на встрече пили бутылочное пиво. И другие вещи тоже не подходят.

ZEIT ONLINE: Какой?

Стрик: Мы удивлены, что многие люди заболели сразу после карнавала, часто днем ​​позже. Это не соответствует инкубационному периоду в несколько дней, который мы предполагаем для Covid-19. Есть и другие следы: в конце января, как говорили, вся школа была более или менее парализована. Почти все дети и родители были больны. Сейчас мы проверяем, есть ли у этих людей антитела. Если так, мы рассмотрим это.

ZEIT ONLINE: Вы снова обследуете людей?

Стрик: В настоящее время мы обсуждаем это. Мы видим, что количество инфекций в Гангельте больше не увеличивается. Здесь вы уже над горой. Это лучшее время для изучения образца. Но если бы меры были сначала смягчены в Гангельте, мы хотели бы сопровождать это как проект.

ZEIT ONLINE: Сразу после вспышки в Хайнсберге в феврале вы уже обследовали домохозяйства инфицированных людей. Вы делаете это снова?

Стрик: Да, со вторника гигиенисты пойдут в домохозяйства людей, у которых у нас был положительный тест. Там они собирают воздух и снимают пульты дистанционного управления и дверные ручки. Мы уже взяли образцы в 70 домохозяйствах, но нам нужна более крупная выборка, хотя я могу себе представить, что получится в результате испытаний.

ZEIT ONLINE: Что тогда?

Стрик: Мы обнаружили вирусы на предметах или дверных ручках. Также в туалетной воде, если у кого-то была диарея. Однако нам никогда не удавалось вырастить из них интактные вирусы. По крайней мере, это указывает на то, что большинство людей не заражаются через поверхности. Но теперь мы усовершенствовали методологию. Я уверен, что это даст нам более сложные идеи.
ZEIT ONLINE: Давайте поговорим о симптомах, которые вы обнаружили у инфицированных людей. Они были одними из первых, кто описал почти полную потерю запаха и вкуса. Есть ли другие новые идеи?

Стрик: Наши данные на сегодняшний день показывают, что около трети пациентов имеют диарею, даже в течение нескольких дней. Это больше, чем считалось ранее. Кроме того - мы сами еще не определили это, но слышали это много раз - могут возникнуть глухота и головокружение. Сначала вы не обращали внимания на все эти вещи, потому что они не соответствуют респираторному заболеванию.

ZEIT ONLINE: Тем не менее, они сопровождают сообщения о случаях, в которых ученые описывают, что инфекция Sars-CoV-2 может вызывать симптомы, связанные с нервной системой, включая головные боли. В некоторых случаях исследователи даже обнаружили тяжелые повреждения головного мозга у умерших пациентов ( Radiology: Poyiadji et al., 2020 ). Известно ли, что вирусы Сарс способны на это?

Стрик: В любом случае, этого нет в учебниках. Sars-CoV-2 - довольно удивительный вирус . Тот, который, по-видимому, может вызывать симптомы у нескольких систем органов, а иногда имеет двухфазное течение, то есть сначала поражает горло, а затем легкие: ни один из этих патогенов не известен из других патогенов.

ZEIT ONLINE: Еще одно большое неизвестное, почему некоторые люди серьезно болеют, а другие едва заметно.

Стрик: Это зависит от различных факторов. Предыдущие болезни играют роль и реакцию иммунной системы. Однако многое из этого еще не понято. Недавно мы были удивлены исследованием, авторы которого обнаружили вирус в крови ( Jama: Young et al., 2020 ). Мы исследовали это у всех наших первых 70 пациентов и никогда не обнаруживали никаких вирусов в крови. Мы сообщили об этом в Институт Пауля Эрлиха, поскольку это также имеет отношение к донорству крови. И теперь мы задаемся вопросом, может ли вирус проникать в кровь только при тяжелом течении, но не при легком течении. Мы хотим исследовать такие вопросы.

ZEIT ONLINE: Когда дело доходит до серьезного прогресса: может быть, эта часть населения защищена, потому что эти люди обладают перекрестным иммунитетом от другой коронавирусной инфекции?
Стрик: Это очень волнующий вопрос, может ли существовать иммунитет, то есть разновидность перекрестного иммунитета. В конце концов, помимо Sars-CoV-2 есть еще четыре других коронирусных вируса, которые распространяются по всему миру в течение многих лет, но в основном имеют очень легкие курсы. Есть редко какие-либо тяжелые курсы. Этой зимой мы заметили кое-что из сотрудников нашего института. Теперь мы проверяем, может ли их иммунная система частично распознавать Сарс-2.

ZEIT ONLINE: Вопросы иммунного ответа интересны, но вряд ли помогут политикам. Скоро настанет время решить, как поступить с довольно жесткими мерами после 19 апреля. Вы и ваше исследование надеетесь на быстрые результаты.

Стрик: Конечно, потому что, надеюсь, наши данные помогут вам лучше понять, какие меры работают, а какие нет. Но мы должны подождать и посмотреть, когда будут результаты. Самая большая ошибка, которую мы можем сделать, - это спешить с выводами и давать советы. Просто чтобы потом их пересмотреть. Надеемся, что около или после Пасхи мы сможем написать конкретные рекомендации. Я нахожусь в тесном контакте с Государственной канцелярией Северного Рейна-Вестфалии и премьер-министром Армином Лашет. Штат Северный Рейн-Вестфалия благодарен за финансирование нашего исследования.

ZEIT ONLINE: Важным вопросом будет, как вирус передается вообще. Магазины и магазины закрыты, люди должны оставаться дома. А вы недавно сидели с Маркусом Ланцем и говорили, что в парикмахерской не было обнаружено никаких инфекций во время вождения автобуса или покупок. Слишком жесткие меры?

Стрик: Если все еще есть индивидуальные передачи, например, в супермаркете или в парикмахерской, это не очень хорошая вещь, но это не большая проблема. Всегда говорили, что наша цель - не полностью сдержать вирус, а остаться ниже предела пропускной способности больниц. Мы не смогли бы сдержать вирус, если бы не хотели сидеть дома два или три года. Кроме того, нам действительно пора полагаться на данные.

ZEIT ONLINE: Что вы имеете в виду?

Streeck: наши предварительные данные дают, по крайней мере, признаки того, что вирус передается не через поверхности, а в тесном контакте. И случай под Мюнхеном, первый в Германии, указывает в том же направлении. Во время ее визита сотрудница поставщика автозапчастей из Китая заразила только коллег, с которыми она работала очень тесно. В ресторане не было трансмиссии, таксист не заразился и никого в общественном транспорте. Хотя эта женщина, кажется, была очень заразной.

ZEIT ONLINE: Ты видишь это и в Гангельте? Что можно проследить цепи заражения и что вновь зараженные знают тех, кто их заразил?

Стрик: Почти все знают друг друга в Гангельте. Но да, мы обычно можем понять, как это было.

ZEIT ONLINE: Кроме того, текущие ограничения имеют определенные побочные эффекты. Они имеют последствия для экономики, безработица также растет, и возможны домашнее насилие и самоубийства. Мы относимся ко всему достаточно серьезно?

Стрик: Как вирусолог, я не могу сказать, какими будут экономические и психологические последствия.

ZEIT ONLINE: Но вы выступили против строгого комендантского часа по другим причинам. Почему?

Стрик: Одна из причин в том, что мы делаем все, что плохо для нашей иммунной системы. Мы тусуемся дома и не выходим на солнце. Сидеть на одеяле в парке с четырьмя людьми запрещено. Но мы также не смотрим на факты. Sars-CoV-2 является капельной инфекцией, а не воздушно-капельным путем. Если бы это была корь и у всех нас не было иммунной защиты, я бы также советовал избегать общественного транспорта. Я бы также вел себя по-другому с оспой.

ZEIT ONLINE: Когда мы говорим о том, как действовать, ключевым вопросом является работа с группами риска. Как это может выглядеть?

Стрик: Это все о пожилых и заболевших людях. В идеале персонал больницы и дома престарелых может проходить тестирование каждую неделю. А для родственников и посетителей перед входом будет машина, которая позволит провести быструю проверку. Если тест отрицательный, они могут войти. Если это не работает с быстрым тестом, вам нужно подумать о других вариантах. Но хуже всего было бы, если бы мы просто заперли некоторых людей.

ZEIT ONLINE: будь то в берлинском трубаче или в апре-ски в Ишгле: крупные события часто были отправной точкой для вспышек. Должны ли они оставаться запрещенными в настоящее время?

Стрик: Мы хотим создавать факты, а не спекулировать.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BA,_%D0%A5%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B8%D0%BA